Новая книга Сергея Стратановского «Молотком Некрасова» («Пушкинский фонд», Санкт-Петербург, 2014) выросла из чувства стыда за происходящее с людьми. Стратановский дает эпикриз болезни общества, находит точки невозврата к правильному течению жизни во всех сферах деятельности человека в прошлом и настоящем. Люди склонны приспосабливаться к существующему порядку вещей, это, как в любом живом существе, заложено в него природой. И часто мы даже не замечаем порога, о который должны споткнуться. Об этих порогах предупреждают лоцманы, которым мы верим. Но много ли их осталось среди нас?

Сергей Стратановский с давних шестидесятых болеет за нас. Он не проходит мимо зла. Он нелицеприятен и строг в своих оценках, но человека воспринимает очень близко к сердцу. Всякого! Он считает, что всегда личность может противопоставить установленному неправедному порядку вещей СВОЕ ЖЕЛАНИЕ, каждый может совершить свой выбор. Пусть он потеряет в глазах окружения статус, зато найдет себя настоящего, как тот шаман из стихотворения «Нисхождение шамана» («Оживление бубна», 2009), который согласился все потерять ради того, что он считает справедливым. Как персонажи новой повести «Записки декабриста» («Звезда», 2014/7), готовые отдать жизнь за истину, какой им она видится. Вот и твердит поэт о том, что списки произведений, изучаемых в школе, составлять грех, и грех из них вычеркивать что-то кем-то помимо учителя. Что грех великому писателю кривить душой, утверждая, что православные правильнее живут, чем не православные («Возражение Достоевскому») – как не совестно! Что грех от испуга поддакивать неправедному суду («Шахтинское дело») и не меньший грех пройти мимо умирающего без помощи («Мертвый посреди шоссе»), грех не остановить порубку деревьев («Тем, кто в нашем районе»), грех народным заступникам пользоваться благами своего положения («Дева-Обида и Дева-Протест»). Что убивать – грех непоправимый, что убивать нельзя – совесть заест.

История человечества в книге «Молотком Некрасова» кажется живым существом, зависящим от каждого неосторожного слова, от самого, казалось бы, мелкого поступка людей. Особенно мыслящие, философствующие. Как надо им быть осторожными! «Толкни то, что падает» – цитирует поэт Ницше. И не исключено, по Стратановскому, что эта мысль вызвала буревестника, а затем изобретение пулемета.

Так и вломилась как вор / В мир – смерть серийная...

Поле погибших – четырехслойка громоздкая
Павших в битве давнишней.
Первый слой – ополченцы,
Второй – мужики из Сибири,
Третий слой – моряки,
А четвертый… Четвертый – не помню,
Новобранцы, возможно.
Говорят, что воскреснут,
Но, если так, то сначала
Те, кто сверху воскреснут,
А кто внизу – те попозже.
Если в смерти порядок
Определенный,
то в день воскресения тоже
Соблюдать его надо.

Горе необщее
И необщие беды
с народами рядом живущими
Часто бывали в прошедшем веке.
И поэтому трудно таким народам
Через границы
всматриваться друг в друга
Сближает ли беда? Когда она одна
Одна для всех, сближает, вероятно.
Но беды разные достались им тогда
В прошедшем веке.

Горько, когда убивают, страшно – на войне ли, в мирное ли время, потому что,/ Смертью питается Пустота / По земле расползается Пустота («Памяти о. Павла Адельгейма»). Очень важная мысль. Пустота помыслов, пустота стремлений, пустота речей, пустота слов, пустота душ окружает нас… Звенит Пустота! И не залатать ее никак, особенно, когда уходят из жизни люди, которые много тепла и любви вносили в людское сообщество.
Горестна и сама смерть, и отношение к усопшим, когда скрадывается серьезность/ Слов о смерти… И добавляется к ним/ Ложка чайная патоки.
А когда скрадываются имена? Когда хоронят наскоро, тайно?!

Возможно, из-за равнодушия, прикрытого сладкими словами, и происходят самые чудовищные вещи: новый зверь / Не бессильный и тихий, а хищный и агрессивный,/ Стал любим повсеместно / и скалит клыки повсеместно.
Самое страшное, что зверь этот и есть человек.

Длится суббота Бога:
Мир сотворен и отдан
Во владение людям,
и Человек, а не Бог с тех пор
Полноправным хозяином буйнотравной
И проблемной планеты
стал с тех пор.
Газы убойные, бомбы,
бронеакулы в морях,
И по суше ползущие бронезавры -
Вот дела рук его.
(Рук Человека, не Бога).
Газы убойные, бомбы...
Длится суббота Бога,
Длится сон Его звездный
и поэтому зреет в умах
Мысль о новом Спасителе.

Дело долга и совести –
крестный облет вертолетами
Православных обителей…
в храме на службе стоянье,
И чаи с настоятелем,
(в пост – сухари монастырские),
Ну и просьбы настырные
к Богу о росте доходов,
Иногда покаянье
и непритворное вроде бы...

Надо сказать, что на страницах книги тем же тихим былинным сказом поэт, глубоко верующий, выражает сомнение в праведности поступков современного православия. С невысказанной, но прочитываемой точки зрения персонажа-моралиста из подзаголовка первого в книге стихотворения, действия служителей церкви не очень-то согласуются с высокими словами, слова явно употребляются в суе:
К тому же, религиозные высшие инстанции болеют общей болезнью госчиновников: Предъявите нам справки. Недомогание это называется «Не пущать!» и известно оно давно, испокон веков помогает государям неправедно выкорчевывать неугодные новшества. А здесь выглядит анекдотом – надо предъявить справку о святости!
В свете вышесказанного, нашего моралиста смущает и новость о том, что РПЦ строит Храм православный в Париже:

Кроме слов давно мертвых
что нам сказать ныне миру?
Сознанье – зеркало.
В него глядится Бог.
В нем отражаются созвездья смертостойкие,
Но вдребезги его вдруг кто-то разобьет,
В межзвездье выбросит, и в мусоре небесном
Копаясь словно бомж,
найдет однажды Бог
Осколки острые
сохранности достойные...

Вот что стучит в сердце поэта – упрек Богу и человечеству. Боль за землю, детское желание, чтоб мирумир победил. Этой детской болезнью болел, встречая революцию, Хлебников. Как он и творческие люди начала века мечтали о новом, справедливом, просвещенном Мировом Правительстве!
Последние в книге «Молотком Некрасова» стихи выражают надежду поэта на то, что не зря человек наделен Сознанием, когда-нибудь оно сослужит нужную для вселенной службу.
Вот он и стоит, лоцман, и стучит молотком, подхваченным из рук Некрасова, молотком боли тех, кто чувствует несовершенство человеческое.