Андрей Рудьев работает в жанрах живописи, коллажа, ассамбляжа, создает объекты и инсталляции, в которых пересекаются прошлое и настоящее искусства, истории и массовой культуры. Художник называет свой метод «последовательным эклектизмом».
Андрей Рудьев член Союза художников России (монументальное отделение). Работал художником-декоратором и художником-постановщиком на киностудии «Ленфильм». С 2010 по 2017 г. – художник-постановщик городского фестиваля «День Достоевского». Работы находятся в собраниях музея современного искусства Эрарта; Краснодарского краевого художественного музея им. Ф.А. Коваленко; Зверевского центра современного искусства; в частных собраниях России, Германии, Франции, Голландии, Норвегии, США.

На встречу Андрей Рудьев принёс картину, которая называется «АДАМ И ЕВА». Андрей очень внятно рассказал о самой картине, экспозиционном проекте, частью которого была эта картина и о методе писать отдельно одну работу и одновременно чувствовать её фрагментом большой развёрнутой экспозиционной мысли. Что касается самой картины, то, надо сказать, она хотя и сумеречная, но сделана с тонким цветным содержанием. Очень живописно и изысканно ритмично написан лес и тело пожилой Евы. И только прикленный Змей, разрушает живописную ткань поверхности холста, доказывая тем самым, что живописец должен чем-то пожертвовать, чтоб войти в наше время. Я, вырвав эту вещь из экспозиционного контекста и прочитав как самодостаточное событие, понял этот сюжет как то, что Бог создал Адама и Еву изначально так, как Андрей их изобразил. Что Адам - это остро заточенный кол, а Ева прекрасная, на вид, бабушка. И то, что бабушка и остро заточенный кол не могут на первый взгляд произвести род человеческий, возносит нас на вершину метафизического абсурда, в который человечество всё больше погружается. В результате беседы, я понял, что проблема здесь затронута совсем простая - мужчины умирают часто раньше женщин, и жены хоронят мужей. Ева просто стоит у могилы своего раньше умершего Адама. А дальше идут самые разные толкования, которые состоялись после ухода автора из магазина, и не было им числа. Картина производит очень глубокое впечатление своим исполнением, независимо от прочтения сюжета.