Каждый охотник желает знать… то, что желает. У Зощенко персонаж оценивает живописный лесной пейзаж – кубометрами дров, а натюрморт – рыночной стоимостью продовольственного дефицита… Кто-то видит единый мир, а кто-то путь с препятствиями, из пункта А в пункт Б. Кто-то улавливает дыхание Вселенной, а кто-то терпит погоду. Кто-то видит цвет, а кто-то лишь краску… Каждый видит то, с чем пришёл.

В передаче «Эха Москвы» «Музейные палаты» Ольга Мусакова, ведущий научный сотрудник Русского музея, рассказывала о выставке Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина, открытой в Санкт-Петербурге в Русском музее (корпус Бенуа) к 140-летнему юбилею художника. В какой-то момент, посреди воодушевлённого разговора гостьи с журналистами, был озвучен вопрос зрителя, посетившего выставку: почему в картине художника «Утренний натюрморт» в самоваре не отражается второе яйцо…

Вопрос – жанр которого, можно сказать, классический, как у вопросов Глеба Капустина из рассказа Шукшина «Срезал» – заставил тонко обсуждающих творчество художника развести руками: ну что за бытовой подход!

Разумеется, миры Петрова-Водкина, соответственно эпохе, философичны, космичны, сакральны. Художник прошёл путь по мосту от символизма (модерна и иконописи) к конструированию новых, собственных знаков, и «поэтому имеет право» на свои загадки виденья, на «сферическую перспективу», передающую не статику, а динамическую реальность, – как терпеливо поясняла Ольга Мусакова. Однако конкретно у этого внезапного вопроса «учёному соседу» есть вполне естественный и простой ответ: второе яйцо находится напротив следующей грани самовара, да ещё расположено дальше от зеркальной поверхности. Кроме того, угол обозрения – сверху, а значит, с учётом сферической перспективы или без, это яйцо отразиться просто не могло. Вот и вся «пропавшая грамота»: угол падения и прочий «реализм» физики и рисунка.

И вообще, снова напомним себе: в зеркале ничего нет, если в него никто не смотрит… Или смотрит не под тем углом.

«Утренний натюрморт». Холст, масло. 1918:

Как заметила в интервью «Эху Москвы» Наталья Козырева, заведующая отделом рисунка Русского музея (автор статьи о рисунках Петрова-Водкина в каталоге выставки), «рисунок – такая сфера деятельности художника, за которой не спрячешься. Если художник крупная личность, крупный мастер, интересен во всех смыслах – рисунок всё это отражает. А если художник достаточно поверхностный, то и рисунок всё это покажет».

У Петрова-Водкина – с рисунком и построениями всё в порядке. Но, конечно, та «бытовая» подковырка о реализме в начертательной геометрии и пропавшем яйце, хотя на неё и есть ответ, действительно несущественна – относительно живописи Петрова-Водкина, её задач и воплощений. Зри в корень! – ещё одна неумирающая цитата.

Что же в корне?

Да, это была переломная эпоха. Перемены были в воздухе, а затем в жизни. И новые леонардо – в искусстве, в литературе, в философии – пытались открыть тайную формулу бытия, иглу в яйце, пусковую пружину всего сущего, свой философский камень. А также найти свой собственный язык и знаки вечных основ для возведения новых, увы вавилонских, башен. Новое утро мира…

«Утро. Купальщицы». Холст, масло. 1917:

«Единственное свойство большого искусства – это суммировать жизненные явления, отжимая от них всё лишнее и случайное, превращать это явление в образ…»

«Оказалось, искусство начинается там, где автор забывает о себе…»

(К.С.Петров-Водкин)

«На берегу». Холст, масло. 1924:

Организаторы выставки в Русском музее «Кузьма Сергеевич Петров-Водкин. К 140-летию со дня рождения»: «Сегодня как никогда ясно, что Кузьма Петров-Водкин – гений ХХ века и степень его влияния на культуру своей эпохи соизмерима со значением таких личностей в искусстве, как Казимир Малевич, Павел Филонов, Василий Кандинский. В залах корпуса Бенуа показаны этапные работы художника, освещающие все периоды его творческой биографии, произведения как известные, так и забытые, находящиеся в собраниях различных музеев и частных коллекциях. Впервые рядом с произведениями из постоянных экспозиций Русского музея и Третьяковской галереи представлены этюды и эскизы к ним, позволяющие увидеть воочию процесс работы художника».

На выставке представлено 236 произведений живописи и графики из коллекции Русского музея (160), из собраний ГТГ, Саратовского художественного музея им. А.Н.Радищева, Художественного музея г. Хвалынска, Петербургского театрального музея, Музея театрального искусства им. А.А.Бахрушина в Москве, Государственного Эрмитажа, региональных художественных музеев, частных коллекций Петербурга и Москвы. Среди произведений из разных коллекций, показаны шедевры художника, такие как «Купание красного коня», «Богоматерь Умиление злых сердец», «Петроградская мадонна», «Смерть комиссара», «Тревога» и другие.

«Купание красного коня». Холст, масло, 1912:

В основе замысла картины – непосредственные впечатления от сцены купания коней на Волге в Хвалынске (где родился художник). Петрову-Водкину позировал племянник Шура. Конь написан с «гнедой лошадёнки» по имени Мальчик в имении генерала Грекова в Саратовской губернии. «Обычная бытовая сцена переплавлена художником в эпическую монументальную композицию, отсылающую к образу св. Георгия и фрескам Д.Гирландайо. Много позже современники и сам художник подчеркивали пророческий характер образа как предвиденье войны и революции», – рассказывает аннотация к картине. (Как всегда в масштабных проектах Русского музея, в экспозицию и этой выставки включены наглядные «путеводители» по истории создания картин и их прочтению).

Как отмечает искусствовед Глеб Ершов в своём отзыве о выставке («Динамическая вселенная Петрова-Водкина»): «Купание красного коня» «обозначает начало не только художественного, но и исторического перелома, став знамением войны и революции. Год создания этого шедевра симптоматичен для понимания процессов в русском искусстве того времени. В 1911 году в Москву приезжает Матисс, приглашённый коллекционером и меценатом Щукиным, только что разместившим в своём доме два панно художника – «Танец» и «Музыка». Матиссу показывают древние соборы, иконы и фрески, и он с восхищением произносит: «русские не подозревают, какими художественными богатствами они владеют»».

«Две девушки». Холст, масло. 1915:

«Я считаю «Девушек» поворотной точкой...» (Петров-Водкин)

Фресковость языка живописи Петрова-Водкина налицо. Но это не просто техническое использование и тем более не заигрывание с клерикализмом. Неверно ни перекладывать на автора сегодняшние культурные и общественно-политические ассоциации, ни сбиваться на поверхностное восприятие. При всём могуществе цвета и рассчитанной лаконичности, знаковости пятен – это не просто внешняя декоративность. Это предчувствие и созидание Космоса, контактное перевоссоздание Вселенной, желание достигнуть сущностного восприятия мира, вызвать и передать зрителю своё глубинное чувство единства мироздания, его природной значимости и гармонии.

«Играющие мальчики». Холст, масло. 1911:

К 2011 году Петров-Водкин, как отмечает Глеб Ершов, «один из активных экспонентов объединения «Мир искусства», это художник, напряженно ищущий свой стиль, на пути обретения которого он воспримет многие уроки, пережив самые разнородные увлечения искусством своего времени: от русского передвижничества и модерна и поэтики грёз Борисова-Мусатова до пасторальной меланхолии Пюви де Шаванна и парижского импрессионизма... «Два мальчика» – яркий пример такого рода синтеза: Матисс, русская икона и Ренессанс прочитываются явственно, но звучат в ином, сугубо петрово-водкинском варианте».

«Голова Христа». Холст, масло. 1921:

«Мало я смыслил в ту пору, но цветовое свечение вещей запомнилось мне живо по сие время; это были три большие иконы без риз: «О Тебе радуется всякая тварь», «Спас Нерукотворный» и «Не рыдай Мене Мати». При позднейшем ознакомлении с русской живописью, эти работы ещё ярче и сильнее осветили мою память, и новгородские образы и мастера Рублёв и Дионисий показались мне уже близкими и знакомыми с детства».

(К.С.Петров-Водкин. «Пространство Эвклида»)

«Мать». Холст, масло. 1915:

Вслед за «Купанием красного коня» появилась картина «Мать», которая была начата еще в 1911 году в Хвалынске. В её основе также лежали непосредственные впечатления, переработанные в монументальный и символический образ, в обобщенный символ материнской любви и человеческого счастья. Тема материнства становится одной из важнейших в творчестве Петрова-Водкина.

«1918 год в Петрограде». Холст, масло. 1920:

В первые послереволюционные годы Петров-Водкин особенно часто обращался к натюрморту. Он называл натюрморты «скрипичными этюдами», исполняемыми прежде «концерта». Художник берёт предметы с высокой точки обозрения. Как отмечается в аннотации, «умение видеть мир в капле воды, выразить планетарные ощущения в округлой форме хвалынского яблока, передать единство мироздания в отражениях и пересечениях предметов – особенности натюрмортов Петрова-Водкина».

«Яблоко и лимон». Холст, масло. 1930:

Еще в предреволюционные годы художник сформулировал свою живописную систему – пространственной сферической перспективы и колористического трехцветия на основе первичной триады: красный, жёлтый, синий – и продолжал разрабатывать её позднее («Наука видеть»).

«Полдень. Лето». Холст, масло. 1917:

Картина «Полдень» создана переживанием трагического события в жизни Петрова-Водкина – смертью и похоронами отца.

И планетарность, планетарность...

«Селёдка». Холст, масло. 1918:

На этой юбилейной выставке широко представлены разные грани и темы творчества художника. Демонстрируются, конечно, полотна и революционной тематики, советской жизни (подробный отчёт ЗДЕСЬ).

Глеб Ершов: «У Петрова-Водкина есть дар эпического начала, позволяющего ему в изображении реальных событий и сюжетов того времени изображать человека, включённого в эпос Большой Истории с её драмами и трагедиями. С этой точки зрения любопытно рассматривать его эпохальную картину «Новоселье» 1937 года, где как раз собраны вместе все типические герои новой жизни… В этой картине, написанной в год большого террора, нет прямых отсылок к происходящему в стране, разве что сам сюжет недвусмысленно говорит сам за себя. Кроме того, центральная фигура мужчины, сидящего за столом, по сути, контаминация двух образов – Ленина (этот образ восходит к его портрету, созданному художником) и Сталина (рабочий изображён с курительной трубкой), что близко лозунгу 1939 года «Сталин – это Ленин сегодня»».

Кстати говоря, и сам художник испытал подобную «жилищную» пертурбацию. Как напомнила Ольга Мусакова, в 1925 году, вернувшись домой из двухгодичной творческой командировки во Францию, «он нашёл свою квартиру занятой, его, видимо, не очень ждали».

«Новоселье (Рабочий Петроград)». Холст, масло. 1937:

Некоторые другие работы Петрова-Водкина и художников той эпохи, связанные с войной, революцией и постреволюционным обществом, можно посмотреть в моём прошлогоднем отчёте о выставках Русского музея – в блоге на Эхе Москвы ЗДЕСЬ (там же есть ссылки на полные репортажи).

«Весна». Холст, масло. 1935:

Глядя на покатые миры Петрова-Водкина, мы, вместе с художником, вспоминаем своё детское впечатление, как, раскинувшись на лугу, ощущали круглую спину Земли и кружились с ней под небесным сводом.

Картина «Весна», завершает экспозицию. В картине явственно проявился принцип сферической перспективы. Как подсказывает аннотация, «мужчина и женщина, как новые Адам и Ева, «парят» над головокружительным мирозданием. Весна – это олицетворение вечного возвращения жизни, символ возрождения».

...После открытия выставки попадались мне в блогах странные реплики о творчестве мастера. В одной утверждалось, что любить Петрова-Водкина это «общее место» и поэтому моветон. Другая реплика вовсе «срезала» художника, называя его персонажей – зомби, а самого автора чуть ли не попом, как в петрово-водкинские времена делал яростный и прекрасный Филонов (будучи, надо заметить, так же, как и Петров-Водкин, не менее «машинистом» новых «платоновских» магистралей – философом, смысловиком, «проповедником»).

Что касается поповства – повторюсь, что путать эпохи, да и цели, есть тьма охотников, но это не продуктивно. Ну а вот в тонко разработанных, живых типажах (с планетарной мудростью и вечностью в глазах) видеть зомби – это либо стендап ради стендапа, либо полное несовпадение вселенных в нашу эпоху фокусов вполне пластмассового хайпа и анилина…

...Помню, опять же в детстве, лежал в больнице, болтал с соседом, тоже пацаном. Спросил его вдруг, как тот представляет себе бесконечность. – А зачем её представлять? – отмахнулся он…

Отыграем у тьмы пропавшую Вселенную? Назад к сакральному яйцу.

«Яблоки». Холст, масло. 1917:

Выставка К.С.Петрова-Водкина в Русском музее (корпус Бенуа) продлится до 20 августа 2018.

Подробнее об экспозиции выставки и об ее открытии – ЗДЕСЬ